Scallagrim все записи автора

Серфился я тут по сети, случайно попал в Вики на статью: "Нобелевская премия по литературе". Много чего можно про сию премию сказать, это, наверно, самая скандальная номинация. Конечно есть еще "Премия мира", но она по определению сумасшествие, что с нее взять? А вот литература, это  то, что нас сопровождает по жизни всю жизнь, и писатели, они в этой жизни люди не последние.  Помните классика - "Всем хорошим во мне я обязан книгам"? Кстати, если хорошим обязан книгам, то плохим чему обязан?)) Вопрос. Но не будем отвлекаться. Писатели - инженеры человеческих душ, и хотелось бы, чтобы труд их ценился объективно и премия им доставалась по труду. 

. Первая Нобелевка по литературе была  присуждена в 1901 году. В те годы не было в мире писателя авторитетнее Льва  Толстого. Получил он Нобеля? Нет. Пять раз номинировался, и пять раз мимо. И если уж такие глыбы, такие матерые человечища (С) НП не удостоились, что говорить о жанровых писателях, тех, что пишут детективы, Sci-Fi и фэнтези? Не признаются такие сочинения Нобелевским комитетом за серьезную литературу.  А ведь на премию номинировались Уэллс, Толкиен, Бредбери, Лем. 

Достойнейшие писатели, мастера. Уэллс - это корифей и отец современной Si-Fi. Толкиен - тоже корифей и если не отец, то важнейшая персона жанра фэнтези и шире, культуры всей Атлантической цивилизации.  Бредбери просто первоклассный писатель, мастер слова и смысла.

А что же Станислав Лем?

Станислав Лем написал "Солярис". Этого достаточно для Нобелевки. ИБО. Если не дать НП за "Солярис", то надо бы эту номинацию вообще упразднить.   

Достаточно, но НП Лем не получил.

Возможно, одной из причин была не только жанровая принадлежность творчества Лема, но и его происхождение? 

Родился пан Станислав в 1921 году во Львове. И сей небезинтересный факт дает нам возможность назвать его соотечественником и советским гранд-мастером Si-Fi. То же самое могут сказать о Леме украинцы, и, уж само собой, поляки. Евреи ничего не скажут, только улыбнутся загадочно)) 

Но, все же, первенство отдадим полякам. Львов до 1939 годы был Польшей, да и семья Лема переехала в Польшу после окончания Второй Мировой.

В любом случае, для Нобелевского комитета, который в те годы был крайне неравнодушен к германцам, такое происхождение служило отягчающим обстоятельством. Представителям социалистических стран Нобеля давали крайне неохотно. 

"Солярис" написан Лемом в сорок лет, в 1961 году, самый лучший возраст для писателя. И мы не ошибемся, если "Солярис" стала для писателя тем, что называется Opus magnum, главным произведением, вершиной творчества. Ни до, ни после Лем подобной вершины не покорял.

Что же такого заключает в себе эта коротенькая... да вот, хотя бы, по сравнению со по сравнению с романом  "Спецоперация и ***" повесть? 

Сделаем лирическое отступление. 

Все знакомо крылатое выражение: "словам тесно, мыслям просторно"? Типа, это похвала литературному сочинению. Так сложилось в нашей культуре. А ведь, если поразмышлять (С), хвалиться тут нечем. Словам тесно - это значит, что плотность слов высокая. Их много на единицу текста. Мыслям просторно - низкая плотность мыслей, их на единицу текста мало. Итог - по такой формуле строится многословное но пустое сочинение. В повести Лема дела обстоят ровно наоборот: словам просторно, мыслям тесно. Лем смог столько всего сказать в таком небольшом тексте... Плюс еще сюжет. 

Сюжет "Солярис" для фантастики глубоко оригинален. В Si-Fi сочинениях мы, обычно, встречаемся с тремя сюжетами: космос/инопланетяне, путешествия во времени, невероятное изобретение/открытие. Сюжет Лема не подходит ни к одному из этих трех, он, вообще из другого жанра литературы: волшебный супруг. Это сюжет не фантастический, а сказочный.  Хэри для Криса, то же, что и Лоэнгрин для Эльзы, или Царевна-Лягушка для Ивана-царевича - сверхъестественное существо, которое связывает свою жизнь с простым обывателем. Впрочем, сюжет Космос/инопланетяне тоже присутствует в повести, но присутствует как фон, дело происходит вне Земли, а Сверхгерой повести... назвать Океан Солярис инопланетянином? Ну разве что с очень и очень большой оговоркой. Впрочем об Океане речь впереди. Однако, такой Si-Fi фон нас в заблуждение вводить не должен: повесть не про Космос и приключения. 

Тогда о чем? 

О, обо всем, что важно. Вот так, не больше и не меньше. 

То, что лежит на поверхности для меня, бывшего засекреченного физика - вопрос о природе науки и научного знания. Немалая доля текста повести отводится под рассуждения о Соляристике, вымышленной Лемом науке об Океане Солярис.  И в оной Соляристике мне видится наука как таковая, о которой науке Лем весьма пессимистичен, что бы он не говорил постфактум. В "Солярис" автор ясно дает понять - наука, не о планете Солярис, а вообще, вся наука, в тупике. Она бесконечно множит наблюдаемые факты, но не видит связующей их закономерности. Она постоянно придумывает все новые теории, но выдвигает контр-теорию на каждую теорию, причем доказательства находятся и на ту, и на другую.

Несмотря на бесконечную коллекцию собранных фактов, наука так  не приблизилась к пониманию того, что есть Океан, а, если отбросить иносказания, Природа. И с этим спорить трудно. Посмотрите, к примеру, на Стандартную модель элементарных частиц. По своей сложности и схоластичности она вполне может соперничать с Геоцентрической моделью Птолемея и я не удивлюсь, если она окажется настолько же жизненной, как птолемеевские экванты и эпициклы. 

Важная это тема? Конечно. И не только для представителей точных наук, она важна для любого интеллектуала. А внеземной антураж просто придает сочинению Лема некую попсовость, и это имеет смысл: сложное содержание удобней продвигать под прикрытием развлекательности. Не сказать, что для европейской литературы это свойственно, но все же подобный прием в ней встречался, вспомним, хотя бы, "Что делать?". 

Кстати, и второй классический сюжет НФ - путешествие во времени - в повести тоже, пусть и завуалировано, присутствует. Что всегда происходит в романах про машину времени? Герой или пытается узнать будущее (результаты скачек, к примеру), или пытается изменить прошлое. Получить, так сказать, второй шанс. Второй шанс получает в повести и Кельвин - встречает свою, давно умершую, жену.  

Все мы когда-нибудь, да мечтали о втором шансе. Чтобы исправить накосяченные косяки, каковые отравили нам всю последующую жизнь. Все мы многожды стучали себя кулаком по лбу и причитали: "ну как же так? Как же я так лажанулся?", и постоянно прокручивали в голове, как было надо и как ты накосячил. И давали себе бесчисленные зароки, что теперь то ты ученый, и чтобы вот так криво - да никогда в жизни. А если уж выпадет шанс все повторить... Да только редко он выпадает. А вот Кельвина - да, Океан перезагружает. И что же? А все то же самое. Снова Кельвин, спустя 10 лет, самоубивает женщину, которую любит. Дважды. Растет товарищ, что тут скажешь. Матерым психологом показывает себя Лем. Ведь это же не фантастика, это жизнь. Именно так люди и ходят по граблям. Да что люди - целые народы , лоп уже весь синий, а упорно, на те же грабли. Как с колен встанут, так с размаху ебл.сь!)). История учит тому, что она ничему не учит.

Это ли не реализм? Конечно, это он. Но не только. В одном тексте мы видим и сказку, и фантастику и реализм. Нетривиальное сочетание по тем временам, и исключительно выигрышное.  

Заметим, что сказочность сюжета развивается в "Солярис" вполне себе по канонам жанра. Сюжет с волшебным супругом обязательно предполагает некий запрет (не трогай кожу лягушачью, не пытайся узнать мое имя) в отношении волшебного существа и нарушение запрета обывателем. С самыми печальными последствиями. 

Какой же запрет нарушает Крис в отношении Хэри? Прямо в повести запрет не звучит, но я бы сформулировал его просто: не врать. Все отношения главного героя со своей ВНЕЗАПНО обретенной женой, все они одна сплошная ложь. Крис прекрасно знает, что некто, появившейся в его каюте - не его жена. Она вообще не человек, и даже, не инопланетянин в привычном для НФ смысле. Она невероятный конструкт Океана, созданный из нейтрино. Но он ведет себя с ней так, как будто ничего и не произошло, как будто она его жена, и того, что случилось 10 лет назад, и не было вовсе.

Почему он так делает? Так удобно. Игнорированием травмирующей реальности можно снять душевный дискомфорт. Мы так поступаем постоянно, и по мелочам, и по НЕ мелочам. В повести об этом прямо не говорится, но вполне вероятно, что ложь была причиной трагедии и 10 лет назад на Земле. И вот, снова ложь, и снова трагедия. И снова реализм в НФ обертке)). 

Вторая причина лжи - Крис не понимает, даже не допускает мысли, что Хэри-2 разумное существо. Кстати, 10 лет назад Крис, вероятно, тоже не считал Хэри ровней себе. Нет, конечно, он видел в ней разумное существо, но не видел взрослого человека, ведь она умерла в 19 лет. На станции, Хэри-2 вообще не человек и не живое существо, Хэри-2 - конструкт из нейтрино. Робот. Но у робота разума быть не может. В этом подсознательно уверен Кельвин. А у Хэри-2 разум есть. Своими попытками суицида сначала неудачной, а потом удавшейся, она дает понять Крису - у нее есть свобода воли, есть то, что и  составляет важнейший признак разумности существа. И здесь мы видим второй главный мотив Лема: проблема разумности Хэри - это мостик к вопросу о разуме вообще. И ставит его Лем в грандиозной форме, в форме Океана Солярис. 

Океан - суть сверхгерой повести. Все сюжетные линии, вся проблематика все непростые вопросы, заданные Лемом замыкаются на нем. 

Что есть Разум? И может ли быть разум атрибутом такого, абсолютно нечеловеческого... существа? Нет. В том-то и дело, что Океан даже не существо. Он нечто, имеющее для себя совсем другое название. Догадались, какое?  

Тут нам снова нужно лирическое отступление. 

Что делать, если видишь в сочинении то, чего автор туда и не думал вкладывать? Да еще и публично об этом говорил?  Автор "Солярис" неоднократно заявлял о своем атеизме и рационалистическом складе ума. А все мыслительные построения повести плотно ложится на религиозный фундамент. Как быть? 

Наверно, надо допустить, что творение может жить независимо от творца. Либо, в процессе творчества, в процессе создания текста писатель ВНЕЗАПНО может выйти на такие смыслы, которые он изначально и не планировал заключать в текст, и даже не осознавать в момент писательства. Не иначе, как его, помимо воли, ведет Высший разум)). 

Поэтому, когда пан Станислав ругался с Андреем Арсениевичем, и укорял того в поповщине, коей обильно приправлен фильм Тарковского, пан Станислав был не прав. Религиозный подтекст "Солярис" очевиден даже мне, обывателю, как же его не мог не почувствовать признанный мастер кино?  

Как этот подтекст себя проявляет? 

Ну, прежде всего Лен снабжает Океан Солярис  бессмертием, единосущностью (или, иначе говоря, неделимостью), всемогуществом и способностью создавать жизнь, и не просто жизнь, а разумную жизнь.  

Разве это атрибуты инопланетянина? Это атрибуты Бога. И, совершенно закономерно, наука Соляристика оказывается в тупике. ИБО. Научными методами Бог не познается. Наука построена на рациональном, на конструкциях человеческого разума, а он, человеческий разум всегда заключен в границы смертности, делимости, слабости, за эти границы ему не выйти, стало быть то, что бессмертно, неделимо и всесильно не познать. Разум этого сделать не  может... Да и не хочет, хотя в последнем, в том что, не хочет, человеческий разум себе не признается. Именно об этом ключевой диалог Снаута и Кельвина, где Снаут говорит, что какой бы контакт, каких бы инопланетян мы не искали в Космосе, подсознательно мы ищем и ждем контакта с себе подобными, с почти людьми и другого контакта нам не надо. 

Снаут прав. Посмотрите бесчисленные блокбастеры Голливуда про инопланетян, от "Звездных войн" до "Стражей Галактики", от "Стар трека" до "Валериана и города 1000 планет" - везде инопланетяне антропоморфны. Они все, в принципе, выглядят как люди, ну, может быть только в головах есть довольно богатое разнообразие, но морфология везде одна и та же: две руки, две ноги, одна голова, где располагаются органы чувств. О чем это говорит? О том, что разум, рацио, просто бессильно вообразить что-то, что кардинально отличается от привычного человеческого тела и, соответственно, бессильно представить разум, живущий в нечеловеческом теле. Да, Снаут прав, человеку нужен человек. А не-человек человеку не нужен. Он просто не знает, что с ним делать, и что от него ждать. 

Не нужен, если мы остаемся внутри научной парадигмы. Океан Солярис разумен, но разумен не по-человечески. Разум Солярис - суть Высший, Божественный разум по отношению к разуму человеческому. И контакт с ним возможен только внутри парадигмы религиозной. 

Собственно этим - контактом с Богом - и заканчивается "Солярис". 

Я сел на твердую потрескавшуюся поверхность в нескольких шагах от геликоптера. Черная волна тяжело вползла на берег, расплющиваясь и одновременно теряя цвет. Когда она отступила, на кромке остались дрожащие нити слизи. Я подвинулся еще ближе и протянул руку к следующей волне. Тогда она верно повторила то, с чем люди впервые столкнулись почти сто лет назад: задержалась, чуть отступила, окружила мою руку, не касаясь ее, так что между рукавицей скафандра и внутренностью углубления, сразу ставшего из жидкого почти мясистым, остался тонкий слой воздуха. Я медленно поднял руку; волна, а точнее, ее узкий отросток пошел за ней вверх, продолжая окружать мою кисть постепенно светлевшим грязновато-зеленым слоем. Я встал, чтобы еще выше поднять руку. Прожилка студенистого вещества натянулась как дрожащая струна, но не порвалась. Основание совершенно расплющившейся волны, как странное, терпеливо ждавшее конца эксперимента существо, прильнуло к берегу у моих ног, также не касаясь их. ... Я сел. Так хорошо известное мне из книг явление словно переродило меня: никакая теория не могла передать реальности.

Вот именно: никакая теория не передает реальности, иначе - рациональное мышление не может познать разум Бога. 

Контакт с Богом - это контакт эмоциональный, а не рациональный. И состояться он мог только через эмоциональное потрясение, которое пережил Кельвн. Пережил благодаря Хэри. Заметим, что если мы, анализируя "Солярис" переходим из научной в религиозную парадигму, роль Хэри становится понятной. Она - посредник. Может, это и слишком смелая аналогия, но Хэри в "Солярис" сродни Христу: она имеет двойственную, человеческую и нечеловеческую природу, она, просто фактом своего существования перерождает Криса, и она погибает ради того, чтобы Крис "прозрел", то есть отказался от попыток рационального контакта в пользу контакта эмоционального. Собственно, в этом заключается глубинное содержание всех религий - познание Бога не разумом, а "сердцем". И начинается он с признания своей греховности и несовершенства. Недаром Океан посылает экипажу станции фантомов, построенных из наиболее травмирующих, подавленных воспоминаний. Признать: да было дело, грешен, виноват и жить с этим, с осознанием своей греховности - первый шаг к контакту с Богом. Заметим, что Крис, который живет с Хэри в постоянной лжи признать свою греховность не готов. До поры до времени. Значит, не готов и к Контакту. 

Но тут нас ждет встречает то же самое предостережение Снаута: "человеку нужен человек". Стремясь к Контакту с Богом человек всегда предполагает Его подобным себе. Причем, подобие тут не столько внешнее, сколько мотивационное.  

Что это значит?

Ну, вот библейский Бог, Яхве. Это Отец и Учитель. Запрещает, разрешает, за нарушения запретов карает, за послушание награждает. Его реакции вполне предсказуемы.

Античные боли ведут себя более экстравагантно, но для чего Зевс превращается то в золотой дождь, то в лебедя, то в быка? Мотив у него вполне понятный. Вполне человеческий)). 

И в этом все. От Бога, который такой же как мы, если мы к нему по-человечески, ждешь и отношения такого же, ждешь, что отнесется он к тебе тоже, по-человечески, предсказуемо. Выслушает, накажет, простит (не простит). Или выслушает, оценит, наградит. Вот такой вот Контакт нам нужен и интересен. 

Ну а если Бог другой? Если в нем ничего человеческого нет? Вообще, ничего? И что нам ждать от такого Контакта? Океан у Лема разумен, и его разум совершенно противоположен человеческому. Человек, это прежде всего "Я", который отличен от "не-Я". Океан Соляриса лишен чувства "Я". В философии это называется "самость". Ему просто неоткуда взяться: если мыслящий разум всегда один, и нет у него сотоварища, откуда в нем возникнет понятие "Я"?. Для этого всегда нужен "Он", "Они". У Океана никакого "Он" быть не может. Этим то творение Лема и отличается от бесчисленных Е.Т. фантастики и кинематографа. Инопланетяне - это всегда раса, народ. И уже этим похожи на нас. Или рой, сходства с нами меньше, но все равно в них есть нечто земное, что, не видали мы пчел или муравьев?  А Океан Лема уникален, как уникален в своем естестве Бог, Абсолют. Собственно, он и есть Бог. И контакт, к которому в лице соляристов стремится человечество - это контакт с Богом. Но не с Отцом Ветхого завета, не с Сыном Нового. Оба они, в сущности, те же люди, только прокаченные на 80 lvl. Да, они творят чудеса, бессмертны, всемогущи, и при этом, менталитет у них чисто человеческий. И Лем, через образ Океана, задает вопрос: а что если Бог, контакта с которым ищут верующие, вовсе не Отец и не Сын? Что если его разум бесконечно далек о человеческого и бесконечно чужд ему, что тогда? 

Осознать таковое отчуждение от Бога трудно. Очень трудно не мыслить его как человекоподобное существо. Так трудно, что вряд ли по силам человеку. Тут нужна помощь со стороны. И в повести помощь Крису приходит в лице второго посредника - Снаута. В одном из разговоров с Кельвином он произносит ключевую  фразу: "Океан, в сущности, слеп".  И эта простая и очевидная мысль протрясает Кельвина. Ведь это же значит, что Океан бесконечно далек от человека, и все человеческое к нему не применимо.  Кельвин переживает то, что  буддисты назвали бы бодхи - просветление, пробуждение, очищение разума от заблуждений.  И главное заблуждение ждать от не-человека человеческих реакций. 

Но если контакт вот такой, непредсказуемый, что тогда? 

Прочитаем последний абзац повести:

Наружно я был спокоен, но в глубине души, не отдавая себе в этом отчета, чего-то ожидал. Чего? Ее возвращения? Как я мог? Я ни на секунду не верил, что этот жидкий гигант, который уготовил в себе гибель многим сотням людей, к которому десятки лет вся моя раса напрасно пыталась протянуть хотя бы ниточку понимания, что он, поднимающий меня, как пылинку, даже не замечая этого, будет тронут трагедией двух людей. Но ведь его действия были направлены к какой-то цели. Правда, я даже в этом не был до конца уверен. Но уйти – значило отказаться от этого исчезающе маленького, может быть, только в воображении существующего шанса, который скрывало будущее. Итак, года среди предметов, вещей, до которых мы оба дотрагивались, помнящих еще наше дыхание? Во имя чего? Надежды на ее возвращение? У меня не было надежды. Но жило во мне ожидание, последнее, что у меня осталось от нее. Каких свершений, издевательств, каких мук я еще ожидал? Не знаю. Но я твердо верил в то, что не прошло время ужасных чудес.

Какие слова выделены? "Ожидание", "верил" и "чудес". Пропускаем все лишнее, получаем "ожидание чудес и вера в чудеса". Разве это научная парадигма? 

Получается, что пан Станислав нагрубил Андрею Арсениевичу зря. Под научно-фантастической оберткой "Солярис" скрывается религиозная проблематика, которую Тарковский разглядел и обнажил. И все же, пан Станислав был не совсем неправ. Посмотрите финал, где Банионис и Гринько воспроизводят "Возвращение блудного сына". Сын вернулся к Отцу. Иначе говоря, человеку не нужен Космос. Нужно перестать суетиться, искать Бога где-то там. Нужно осознать, что "Бог есть Любовь" (С), найти Бога в себе самом. Сия сентенция, к которой подводит фильм Тарковского мне представляется ... эээ ... слишком уж тривиальной. Тривиальной для текста Лема. Не того осознания он требует. Другого. Осознания того, что ничего человеческого нет в том, кого мы называем Бог. Он совершенно не такой, каким мы его бессознательно считаем. И строить с ним отношения по принципу "я - тебе, ты - мне" бесполезно, ИБО, бесполезно пытаться угадать Его ответ на наши мольбы. Он их просто не слышит. Океан, то есть Бог не говорит на человеческом языке. Он вообще не говорит. 

Но что в таком случае делать? Отказаться от Контакта, как это советует нам г-н Тарковский? Это сложный вопрос. Ответ Лема определенен: не уходя от контакта, ничего не требуя, и ни на что не надеясь, ждать его плодов. И принять их, какие бы они не были. То есть, положиться на волю Божию. Это суть именно то, что, в конечном итоге, предлагает своим адептам любая религия, если очистить ее от ритуальной мишуры. 

И вот тут если мы вспомним еще одну интерпретацию "Солярис", фильм Содерберга, мощно зашиканный российскими интеллектуалами, и скептически принятый самим Лемом, то окажется - "Солярис" Содерберга куда ближе нерву текста Лема, чем "Солярис" Таковского.

Смотрели его, друзья?

Нет? Посмотрите. 

Во первых, там безумно сексуальная Хэри. То есть Рэя. Так героиню зовут у Содерберга. Женщинам, конечно же придется по нраву Крис в исполнении (относительно) молодого - 42 года - и неженатого Джорджа Клуни.

А те, кто любит "Солярис" не за попсу, увидят, что в финале экранный Кельвин делает ровно то, что и Кельвин из повести - полагается на волю Высшего разума)). В этом отношении Содерберг понял писателя куда лучше, чем Тарковский. Вообще, Андрей Арсеньевич, на мой  дилетантский взгляд, персона явно переоцененная. Но это, как говорится, совсем другая история))

Саёнара!