Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Кристиан_Бэд,


Глава 3. Если муж вернулся не вовремя


Йора была удивительно красивым городом. Может быть, потому, что ужасно старым.
Если действующую столицу, Вирну, люди выстроили уже после катастрофы на развалинах какого-то древнего города, то Йора уцелела с самых давних времён. Прикрытая горами, она пережила и времена разрухи, и нашествие адских тварей.
В дни, когда ужасные звери поднимались из бездны и пожирали людей, здесь успешно держали оборону. В те времена города ещё не окружали высокие стены, но жители Йоры, работая и днём, и ночью, сами обложили свои поселения камнем, иначе им было не выжить.
В память об этом у коровьих ворот сохранилась старая грубая кладка с потёками чёрной крови, намертво въевшимися в камень.
В годы безвременья Йора стала столицей мира людей, как место, где успешно действовал совет магов, а люди стойко оборонялись, не допуская в город тварей.
Тринадцать веков назад, когда города, залитые кровью, один за другим падали к ногам Сатаны, магистерский совет Йоры принял непростое решение покориться Безликому добровольно.
После подписания договора о Магистериум морум в Йоре тоже выросла чёрная церковь Сатаны. А вот власть постепенно покинула её.
Люди начали восстанавливать разрушенные тварями города, и столица переехала в более удобную Вирну. До Йоры ещё нужно было добраться через горные перевалы.
Зато в Йоре уцелели старинные дома, а в них – древний водопровод, питаемый ледяной водой горных рек. И потому город был удивительно чистым.
Фабиус, поражённый магией этого водопровода, открытой им в ратуше, в покоях бургомистра, где жила теперь Алисса, весь световой день копался в нём, пока отсутствие яркого света не ввергло магистра в уныние.
Тогда он отправился в отхожее место и открыл для себя особенности древней канализации, что начисто лишило его остатков покоя.
Тратить магические силы на освещение магистр не рискнул, они могли понадобиться для защиты жены и младенца. И вечером, накормив малыша, Алисса повела хмурого и озабоченного мыслями о водопроводе и канализации мага гулять по ратушной площади.
Младенца она оставила со служанкой, верной и преданной Белкой, сцедив на всякий случай побольше молока.
Алисса была ещё слабой и чувствовала тянущие боли внизу живота, но ей очень хотелось посмотреть представление заезжих комедиантов.
Начинало смеркаться, но плотники ещё сколачивали на площади помост для вечернего представления. Вокруг толкались досужие, сновали мальчишки и торговки горячими пирожками.
– С чем пироги-то? – громко спросил Фабиус.
И вдруг узрел под ногами затоптанную железяку, похожую на воинский щит и прижимавшуюся к мощёной камнем площади, словно крышка к горлышку чайника.
Магистр тут же забыл про пироги. Железяка была покрыта странными знаками, часть из которых напоминала буквы.
Фабиус присел на корточки, достал из кармана нож и лупу и начал очищать похожие на буквы знаки, надеясь прочитать их.
Алисса, понимая, что от мостовой его теперь не оторвать, улыбнулась и подошла поближе к помосту, где трудились плотники, сколачивая декорации: деревянную лестницу и две будки, изображающие дома почтенных горожан.
Один из плотников был такого могучего сложения, что она невольно вспомнила мужа, четыре года назад сгинувшего на границах Гариена.
«Феликс был так же высок и крепок, но… гораздо ловчее в движениях», – подумала Алисса, когда плотник, подхватив очередную доску, потащил её как-то боком, неуклюже заваливаясь на одну сторону. Топор он, однако, держал умело. И скоро его «тук-тук» в хор других топоров.
За помостом возвышался пёстрый шатёр, у входа в него толпились подмастерья, дожидаясь, не выглянут ли актрисы.
Алисса стала проталкиваться к шатру – ей тоже хотелось посмотреть на актрис. Она так давно не видела представлений. Хорошо, если будет любовная пьеса. Но и смешная – тоже сгодится. Лишь бы уже быстрее.
Могучий плотник громко выругался, едва не обронив топор – откуда-то выскочила и юркнула под помост здоровенная крыса!
Алисса обернулась. Голос мужчины показался ей смутно знакомым, как и его заросшее щетиной обветренное лицо.
Если бы он не был таким седым…
Ощутив на себе пристальный взгляд, плотник поднял голову и тоже уставился на Алиссу. Глаза у него были серые-серые, как грозовая туча, нос свёрнут чуть набок – он когда-то подрался в трактире, поспорив с соседом, а чуть ниже левого глаза змеилась полоска шрама...

Это был муж Алиссы, Феликс, погибший от зубов адских тварей. Его забрали служить туда, где земная кора была особенно тонка и где твари часто нарушали закон о Магистериум морум, пробираясь в человеческий мир по её разломам.
Раньше каждая провинция ежегодно отправляла в Гариен по десять мужчин для защиты людей от фурий, гарпий, летунов и прочей кровавой нечисти. Призывали тех, кто имел воинскую выучку, а муж Алиссы состоял тогда в городской страже.
Не было у них ни денег, чтобы откупиться, ни влиятельных родственников, вот и забрали единственного кормильца. Алисса осталась одна с новорожденной дочерью. Феликс оставил ей два глея и немного меди – всё, что у них было. Ушёл, взяв с собой хлеб, сыр да оружие.
Плотник смотрел на Алиссу полусогнувшись и судорожно сжимая топор. На его лице появилась гримаса узнавания:
– Лисса, ты? – спросил он, распрямляясь во весь свой немалый рост.
– Феликс? – испугалась Алисса. – Мне сказали, что ты погиб? Куда ты пропал?
Мужчина положил топор на помост и шагнул вперёд.
Алисса увидела, что твёрдо он опирается только на левую ногу. Правая была вывернута под неестественным углом, и Феликс её приволакивал. Наверное, нога его была сломана, и срослась, как пришлось.
– Я… – сказал Феликс. – Я долго лежал без памяти в яме, откуда выбирались крылатые твари. Мы пытались завалить эту яму камнями, когда чудовище ринулось вверх и отшвырнуло меня. Я сильно ударился головой. Боюсь, меня объявили погибшим. – Он оглядел добротное платье Алиссы, бусы из прозрачного янтаря. – Ты не бедствовала?
Она покачала головой, не зная, что ему говорить.
– А где наша дочь? – спросил Феликс, продолжая жадно разглядывать жену.
– Она умерла, – сказала Алисса одними губами.
– Что? – переспросил Феликс.
– Она умерла, – повторила Алисса.
Ей было больно, она старалась не вспоминать смерть дочери.
– Умерла? – потрясённо спросил Феликс и рванулся к Алиссе, хватая её за руку. – Ведь ей бы было сейчас лет пять?
– Четыре с половиной.
– Как же ты не уберегла её? – Феликс навис над женой огромный, страшный, заросший седой щетиной.
– Я не смогла, – прошептала женщина. – Не смогла…
– А деньги? – перебил Феликс. – У тебя же были деньги? Ты могла бы позвать врача?
Алисса не знала, как объяснить мужу, что денег тех было совсем мало, что горячка прицепилась, как проклятая, и всё ушло на еду и лекарства. А она не могла работать, потому что на руках у неё умирала дочь.
– Ты, верно, растранжирила все те деньги? – тряс её за руку Феликс. – Скажи мне, ты нашла себе другого мужа, Лисса? Забыла меня? – допытывался он, как клещами сжимая её запястье. – Где ты живёшь? С кем? Скажи мне? Я спрошу с него и за деньги, и за нашу убитую дочь!
Алисса беспомощно оглянулась – Фабиуса нигде не было.
– Ты не знаешь, – она едва сдерживала слёзы. – Илена умерла от горячки…
– А ты – что же?
– Я не могла работать, мне было не с кем её оставить.…
– А деньги?
– Если хочешь, я всё верну тебе. Всё, что ты дал мне тогда. Только у меня нет сейчас с собой денег. Подожди здесь…
Алисса вспомнила про экономку, у которой можно было взять два, нет, лучше сразу три глея. Пусть Феликс возьмёт их и уходит прочь.
Всё прошло. Они больше не муж и жена. И дочери больше нет. Их связывают только эти монеты.
Она опять поискала глазами Фабиуса, но тот словно сквозь землю провалился.
– Подожди здесь, – Алисса попыталась выдернуть руку, но Феликс держал её крепко.
– Нет уж! – оскалился он. – Теперь не сбежишь! А ну-ка, веди, показывай, где ты живёшь с ним? Кто он?
***
Магистр Фабиус попытался поддеть кинжалом подозрительную железяку, так похожую на крышку, но не преуспел. Он сердито засопел и прошептал: «Destruam et aedificаbo»!
К сожалению, заклинание не сработало. В изменившемся мире положено было колдовать по-другому.
Обращаться к магической силе медальона, «заряженного» Борном, магистру не хотелось. Неужто он беспомощен без этого демона?
Фабиус выругался сквозь зубы, мысленно перебирая стихии. Металл был, наверное, частью «земли», а, следовательно, обязан был подчиниться воде или воздуху?..
С воздухом магистру приходилось работать чаще, чем с водой, и он мысленно призвал эфирную суть этой лёгкой стихии, а потом провёл рукой над железякой, так похожей на крышку.
Крышка задёргалась, задребезжала, поднимаемая невидимой силой, и в воздух взметнулись клубы пыли.
Зеваки, успевшие обступить Фабиуса, шарахнулись в стороны, напуганные уже подзабытым колдовством. А в крышке что-то хрустнуло, и тяжёлая на вид железяка пёрышком поплыла вверх, открыв округлый провал лаза, выложенный кирпичами!
Тут уже Фабиус не выдержал: сжал на груди магический кристалл и зажёг огонь. Ему не терпелось рассмотреть, что там внутри!
Крышка невесомо опустилась на камни, издав едва слышное: «Звяк». Маг встал на колени, поглубже заглянул в лаз и разглядел там тонкую железную лестницу, проржавевшую, но вроде бы ещё крепкую.
Где-то внизу шумела вода, пахло нечистотами, но колебаться Фабиус не стал. Он снял длинный магистерский плащ, скреплённый фибулой, положил его на крышку люка и начал осторожно спускаться вниз.
Грязная вонючая вода – похоже, это был древний канализационный сток, более хитрый, чем в современных Фабиусу городах – не дала магу добраться до самого дна. Он спустился только на две трети лестницы. Но и здесь было душно, и мутило от запаха.
С помощью магического огня магистр разглядел подземную реку из нечистот и воды да две арки боковых туннелей, выложенных красным кирпичом.
Фабиус удовлетворённо крякнул: в его голове постепенно складывалась схема здешней канализации, проложенной удивительно скрытно.
Почему же предкам было важно сделать всё именно так? И каким образом вода поднимается в дома горожан? Если она течёт сверху, то почему нет акведуков?

Когда магистр выбрался из канализационного люка, на площадь уже опустилась тьма, а его поджидали два стражника, оповещённые бдительными горожанами.
Стражникам было сообщено о незнакомце, открывшем дыру посреди площади и исчезнувшем в ней. Увидев, что из дыры вылез почтенный магистр, а не бродяга или разбойник, они несколько оробели, и их растерянный вид напомнил Фабиусу про Алиссу.
Он огляделся, но жены не увидел. Вокруг него, за отсутствием обещанных комедиантов, что всё ещё готовились к вечернему спектаклю, собралась огромная куча любопытных горожан. И когда на ладони мага вспыхнул холодный колдовской огонь, чтобы озарить их лица и отыскать единственно нужное, в толпе зааплодировали.
– Где Алисса? – строго спросил маг у стражников. – Со мной была женщина в богатой одежде, где она?
– Тю! – закричали мальчишки, обсевшие свежесрубленный помост.
– Хромой Феликс!
– Он увёл твою тётку!
Достав из кошеля на поясе глей и крепко зажав его в пальцах, магистр выяснил, кто такой хромой Феликс и куда он повёл Алиссу.
По всему выходило, что бедняжка пожалела нищего и вернулась в ратушу, чтобы вынести ему мелочь. Мальчишки слышали разговоры про два глея.
Фабиус кинул им честно заработанную монету, поднял плащ и поспешил в ратушу.
После родов женщин обычно прямо-таки распирает от сердобольности. Как бы этот бродяга не ограбил Алиссу!
Стражники, переглянувшись, потопали следом. Они тоже знали много историй про несчастных калек и глупых богатых гусынь.
***
Расстроенная Алисса слишком поздно поняла, что бывший муж не отстал от неё у входа в ратушу, а всё так же хромает следом.
Стражник, скучавший у дверей, не обратил внимания на мастерового, увязавшегося за госпожой. Судя по стружкам в волосах и бороде, мужчина был плотником. Может быть, госпожа привела его починять мебель?
Феликс, несмотря на хромоту, передвигался споро.
Алисса поднялась на второй этаж, занятый апартаментами бывшего бургомистра, и ждала, пока служанка отопрёт большую двухстворчатую дверь, когда бывший муж догнал её.
Услышав шаги, Алисса вздрогнула и обернулась.
– Подожди здесь, – попросила она, сообразив, кто стоит за спиной.
Но Феликс не послушал и ввалился вместе с ней в комнаты.
Апартаменты, где раньше жил бургомистр с челядью, включали в себя прихожую, спальню, рабочий и приёмный зал, а так же комнаты для слуг.
Алисса нахмурилась.
– Стой тогда здесь, у дверей, – сказала она. – Денег у меня нет. Мне нужно пойти попросить их у экономки.
Она прошла через приёмный зал в глубину апартаментов, направляясь в комнату экономки, а Феликс остался стоять в прихожей.
Сначала он чинно разглядывал обитые тканью стены, картины в позолоченных рамах, но это быстро ему наскучило. Тогда бывший муж сунулся было в приёмный зал, чтобы проследить за Алиссой, но услыхал плач, вернулся в прихожую и открыл дверь в спальню.

Возле огромной кровати красного дерева под балдахином виренского шёлка стояла маленькая сосновая кроватка, где заливался плачем младенец.
Заинтригованный Феликс подошёл поближе, чтобы разглядеть, на кого похож этот крикун? Хмыкнул: когда ребёнок так мал – какое там сходство?
В спальню вбежала та же молоденькая служанка, что впустила Алиссу и Феликса, оттолкнула склонившегося над кроваткой мужчину и подхватила ребёнка, приговаривая:
– У-ти утечки! Кто это у нас тут плачет?
– Это чей такой? – резко спросил Феликс, почуяв неприятное.
– Госпожи Алиссы, – прощебетала служанка. – Ули-ули-ули-ли, прилетели журавли! Журавли-то мохноно-огие, не нашли пути-дороги к нам…
Феликс посмотрел на дорогие узорные пелёнки и понял, что два глея – слишком скромная сумма за сломанную судьбу и покалеченную ногу.
Это получается как? Его жена живёт здесь на всём готовом, и всё у неё тут начинается заново, а ему ни доброго слова, ни даже тёплого плаща на зиму?
Да за одну такую кровать!..
Он в раздражении сплюнул на паркет, схватил служанку за волосы и вырвал из её рук ребёнка.

https://author.today/u/bed_kristian