Ptisa_Lucy все записи автора
Автор Кристиан_Бэд,

Всё течёт, меняется, но вновь возвращается к своему исходу.
Море накатывает на берег и забирает волну. Маятник раскачивается, убегая и возвращаясь.
Во всём есть движение между двумя полюсами.
Любому действию будет противодействие, вслед за победой придёт поражение, а неудача забудется вслед за удачей.
Миры то создаются, то разрушаются. Люди то ужасаются, то ликуют. И так будет всегда.
Но есть те, кто знает, как найти равновесие среди многих качающихся маятников.
Достичь понимания себя и душевной стойкости, чтобы улыбаться, глядя на иных, чьи души впадают то в страх, то в восторг, качаясь вместе с маятниками.


Глава 1. Корысть


– Вы, маги, никогда ничего не понимали в управлении городами Серединного мира! Порядок определял за вас Сатана! Посмотрите, до чего вы довели город!
Александэр, который сам определил себя в наместники Борна и бургомистры Вирны разошёлся не на шутку: глаза его пылали, редкие светлые волосики распушились и в свете масляных ламп – на улице давно стемнело – казались нимбом над его головой.
– Но, уважаемый бургомистр… Вы прибыли в столицу только сегодня! Чтобы судить о порядке, вам следует хотя бы осмотреться! – попытался окоротить крикуна магистр Грабус.
– Я видел ратушную площадь – и этого достаточно! – возопил Александэр. – Где виселицы? Где городской патруль? Вы разве не понимаете, что раньше за порядком в Вирне следили адские церкви?! Любой убиенный отдавал Сатане душу, окна церкви окрашивались алым, а в церковной книге появлялась запись о том, где бедняга погиб и кто его укокошил! Страже оставалось пойти и привести убийцу на суд. И убийца знал – душа казнённого тут же попадёт в адский котёл и будет пожрана ненасытными тварями! Потому наш мир почти не знал душегубов, города привыкли бороться с ворьём да нарушителями цеховых правил! Что? Что творится сейчас у вас на дорогах? Сколько уже прикопано по обочинам торговых людей? И это – только начало!
Александэр знал, о чём говорит. Он сам ездил со стражниками по горным дорогам Йоры. Сам вводил мобилизацию и формировал отряды из вольнонаёмных, переманивая в стражу тех, кто мог бы уйти в горы с оружием.
Члены городского совета тревожно переглядывались, слушая новоявленного бургомистра. Они и сами уже не раз поднимали в ратуше вопросы об охране хотя бы торговых дорог.
Но магистры торговлей не занимались, сидели безвылазно в своих особняках и башнях и потому не желали верить очевидному.
А их слова в совещательном зале по-прежнему были решающими. Магия-то ушла, а вот авторитет испарился не весь, да и деньги остались.
Однако цеховые мастера понимали и то, что магистры не смирятся с самозваным крикуном. Они знали, что в городе и без этого беспокойно, но хмурились, не решаясь вмешаться.
Наконец золотых дел мастер, пользуясь отсутствием демона у кресла правительницы, решился подойти и наклониться к её уху.
– Госпожа, вам стоит сейчас завершить совет. За сегодня сказано достаточно горьких слов. Да и перед ратушей собралось слишком много черни.
– А что там?
Ханна прислушалась. Кажется, с улицы и в самом деле доносился шум.
– Горожане словно взбесились с тех пор, как демон усадил вас на трон, – шёпотом пояснил золотых дел мастер. – Одни хотят, чтобы ими правила та, которую принял камень, другие считают, что этот страшный Борн – наш новый бог, и он должен сам управлять Серединным миром. Сегодняшнее появление бургомистра окончательно смутило гм… людей…
Он мялся, не зная, как намекнуть на недовольство магистров, и Ханна, не разобравшись, поняла его слова по-своему.
– Значит, Александэр прав, и торговцев грабят на пути в столицу, а люди на окраинах уже голодают? – спросила Ханна.
– Я не знаю, госпожа, – смутился мастер. Глаза его испуганно бегали.
Ханна встала и обратилась к магистрам, что по традиции сидели в первом ряду самого большого совещательного зала ратуши на мягких креслах, а члены городского совета теснились за ними на лавках.
– Мне сказали, что чернь бунтует на площади! – она возвысила голос. – Что происходит в Вирне, магистры? Людям нечего есть?
– Это крещёные принесли новую ересь, правительница, – проблеял румяный белобородый Тогус. – Они хотят, чтобы Вирной и всеми людьми правил демон.
Губы его изогнулись в презрительной улыбке, и слово «правительница» он прямо-таки выплюнул.
– Я не верю ни в голодные бунты, ни в религиозные, – поморщился Александэр. Он стоял перед сидящими за невысокой кафедрой. – Бунтовщикам надо платить, чтобы они шлялись ночами и жгли костры. Дрова весной дороги. Признавайтесь, кто заплатил за эти «народные возмущения»?
Он шагнул к окну и распахнул его, впустив в зал свежий воздух и рёв толпы.
Ханна с удивлением посмотрела на мужа.

Она поняла, что посидев в клетке, Александэр стал гораздо смелее. Он словно бы уже один раз преодолел смерть и воскрес. И сейчас не боялся ни криков, раздававшихся с улицы, ни покрасневшего от гнева лица самого главного магистра, Грабуса.
Конечно, Александэра охраняли стражники, а привезённый из Йоры начальник стражи так и вообще не отходил от него ни на шаг, но всё-таки…
Или она плохо знала бывшего мужа?
– Ну? – Александэр сверкнул глазами. – Кто учинил этот бунт? Не демона же вы решили свергнуть? На чьё место я, по-вашему, сел?
Магистр Грабус поднялся.
– Замолчи! – крикнул он. – Как ты смеешь оскорблять подозрениями совет магистров!
– А что, правда глаза колет? – поинтересовался Александэр. – У меня нет времени с вами юлить. Сам Борн посадил меня в это кресло! И вы подчинитесь мне, как ему!..
«Ах, вот оно что, – подумала Ханна. – Александэр нашёл себе хозяина. Он считает себя едва ли не правой рукой демона, вот и осмелел. Так собачонка ростом с горшок лает на волкодава, пока хозяин держит её на сворке…»
Ханна встала со своего кресла и шагнула к узкому окну, чтобы посмотреть, большая ли собралась толпа.
Начальник стражи рванулся за ней, схватил за плечи, оттаскивая от освещённого проёма.
И тут же факел влетел в распахнутое окно, а следом полетели камни.
***
Факел долетел до третьего ряда, где сидели главы торговых домов. Запахло палёными бородами, и с улицы донёсся торжествующий рёв толпы.
Словно бы повинуясь ему, почтенные магистры подскочили из своих мягких кресел, а купцы, цеховые мастера и почётные горожане – с лавок.
– Вирной должны править маги! – закукарекал магистр Грабус, грозно дёргая кадыком и простирая в угрожающем жесте бледные длани.
– Вы уже правили Вирной! Мы видели, до чего вы довели мир! – ревели цеховые мастера.
– Долой магов! – Бородач с опалённой бородой подскочил к Грабусу, сорвал с него алый с золотом плащ и швырнул в окно.
Толпа приняла яркую тряпку за сигнал к нападению и кинулась в ратушу, но… приливная волна разбилась о крепкие двери.
Стражники, стоявшие у входа, были вояками опытными. Они успели заскочить внутрь и заложить двойные двери поперечными брусьями.
Ханна услышала гулкие удары: бунтовщики отступать не собирались.
В совещательном зале дело тоже близилось к драке. Стража не позволяла советникам приносить в ратушу мечи и кинжалы, но никто не мог помешать членам городского совета закатывать рукава, а магистрам принимать угрожающие позы, намекавшие, что кое-какая магия у них всё же осталась.
Начальник стражи усадил Ханну в её кресло, встал перед ним и вытащил меч.
Вряд ли он был слишком честен. Вернее всего, ни горожане, ни маги просто не успели ещё перекупить чужака из далёкой Йоры.
Не подумали они и о том, что толпа слепа и безумна.
Двери всё сотрясались, заставляя вздрагивать ратушу. Как только они падут, и прольётся первая кровь, безумие не пощадит никого.
***
Услышав слова Хела и увидев его глазами картину ночной погони, демон Ангелус Борн понял, что равновесие в Вирне, так тщательно создаваемое им все эти дни, обрушилось.
Рассерженный демон погрузился в Междумирье, чтобы прозреть изнанку этого нелепого человеческого бунта и понять, что происходит в столице.
Это было трудно. Раны, полученные им во время битвы с Сатаной, заныли и воспалились. Но он должен был это сделать: задержаться в Междумирье не на короткий миг телепортации, а на длинный миг созерцания.
Борн не боялся потерять время, ведь времени в изомирье не было. Картина реального мира замерла пред его взором, остановилась. Он смотрел на остатки магической паутины над развалинами церкви, где укрылась Диана. Смотрел, как грозно взмахнул коротким мечом начальник стражи, готовый принять неравный бой. Как побледнели от страха магистры, сообразившие, что утратили контроль над обезумевшей чернью.
Те, кто затевает бунты, почему-то не думают о том, как легко огонь человеческих беспорядков пожирает своих создателей.
Бунт – как пожар, и дотла должны выгореть все, кто стал его дровами. Иначе угли будут тлеть и хранить беду.
Борн видел уже один человеческий бунт, но только теперь осознал, что зря не сожрал крещёных, что две зимы назад учинили бунт в Ангистерне.
Крещёные уцелели, размножились, разбрелись по городам, неся в себе «божественную» ересь о том, что демон Ангелус Борн – это их новый бог.
Добрались они и до Вирны. А в столице и без того было неспокойно.
Город слишком долго ждал правителя, что железной рукой возьмёт за горло оба совета – магистерский и гражданский.
Появление правительницы вместо долгожданного правителя испугало горожан, а крещёные подлили масла в огонь разговорами о том, что людьми теперь должен править сам демон.
Не подозревая об этом (правящий класс особенно глуп), потерявшие власть магистры решили захватить трон исподтишка. Установить опеку над необразованной бабой, указав «правительнице» её настоящее место.
Магистры ждали, пока Борну наскучит сидеть в Вирне и строили коварные планы.
Членов городского совета они планировали запугать толпой, бесчинствующей под окнами совещательного зала, а Ханну взять под магистерскую опеку, как неспособную утихомирить людей. (Да и как утихомиришь тех, кому заплатили за бунт?)
А вот появления Александэра маги не ожидали. Как и его красноречия, ума и практической сметки.
Неудавшийся правитель мира людей в градоправлении разбирался отлично. И знал: советам, что гражданским, что магистерским, надобно одного – наложить лапы на городскую казну.
Александэр дал магистрам словесный бой и выиграл его. И самолюбие главного из магистров, Грабуса Извирского, и без того перегретое – полыхнуло.
Он подал знак, и проверенные люди выкатили к ратуше бочки с вином.
Магистр Грабус не понимал, что бунт в Вирне тлеет уже давно. Что крещёные всю весну баламутили народ, а цеховые мастера, сообразив, что к чему, тут же велели выводить к ратуше подмастерьев.
Вот так и вышло, что словесные бои, не затихавшие в ратуше весь день, к вечеру перешли в бои настоящие.
Подмастерья явились на площадь с кольями, чернь взялась разбирать булыжную мостовую. Черти же предусмотрительно подняли мост, отрезая Ханне и Александэру путь к отступлению.
У них была в этом своя корысть. Преподаватели утверждали, что пекутся о «беззащитных» учениках академии, оставшихся в резиденции правителя. Но они не расстроились бы, погибни от рук черни новоявленная правительница.
Борн прозрел всё это единым страшным усилием. И оценил для себя вину всех участников бунта. Кого-то ведь явно придётся сожрать.
Меньше всех были виноваты ученики академии, замышлявшие в этот самый момент нападение на стражников.
Приятели Хьюго знали, что он уехал в город. Они видели его, Хела и Малко, скакавших через парк к резиденции правителя, и требовали опустить мост и отправить вооружённых людей на розыски.
Учитывая, что все парни были вооружены кто мечом, а кто палашом – конфликт у моста разгорелся нешуточный.
Борн хмыкнул, и, решив про себя, что на помощь Диане успеет прийти магистр Фабиус, а чертями можно заняться позже, воплотился в ратуше.

Он успел вовремя.
Двери ещё держались. Магистры и члены городского совета всё ещё размахивали кулаками и посохами, готовые наброситься друг на друга.
Александэр благоразумно затаился за кафедрой. Ханну всё ещё прикрывал своим телом начальник стражи.
– Л-люди! – прорычал Борн, появляясь посреди зала для совещаний, сияющий, словно огромная масляная лампа. – Нет большего ругательства, чем ваше название! Прекратите свару!
Полыхнул огонь, испугавший мастеров, но не магистров.
Грабус противно заблеял, апеллируя к демону и указывая на своих противников:
– Это они устроили бунт!
Рассерженный Борн усилием воли швырнул противного Грабуса к потолку.
Магистр был слеп в своей привычке властвовать. Он так и не понял, что давно уже надоел демону своей агрессивной глупостью.
Душа магистра вскипела и испарилась.
– На колени, мягкотелые! – взревел сытый демон.
Здание ратуши содрогнулось, и двери отбросили напиравшую чернь.
В ратуше стало наконец тихо. Но не на площади, откуда доносились теперь крики боли и ужаса.
Борн подошёл к окну.
– Прочь, идиоты! – крикнул он.
И град с дождём обрушился на Вирну, окончательно повергая бунтовщиков в бегство.

На этот раз члены обоих советов хорошо поняли Борна. Маги бухались на колени так же споро, как и почётные горожане, не щадя ветхих суставов.
Борн облизал губы. Взгляд его остановился на упитанном бородаче:
– Ты будешь следующим, – произнёс он. – Сегодня, на твоё счастье, я уже сыт.
Демон обернулся к Ханне.
Начальник стражи стоял рядом с ней на коленях, но меча из рук не выпустил.
Бедняга постепенно притерпелся к ужасу нахождения рядом с демоном. Он был воином – смерть и раньше слыла его доброй приятельницей.
– Сопроводишь господина Александэра, – приказал ему Борн. – Он должен закончить совет.
Хитрый Александэр, урождённый Сорен, уже вылез из-под кафедры и с ухмылкой созерцал коленопреклонённых магистров.
Зря они решили ему противиться. Здесь власть не магов, но демона. А он, Александэр – его верный слуга. Слуга демона – всяко важнее магистра, потерявшего свою магию, верно?
Борн усмехнулся мыслям этого смешного себялюбивого человечка и протянул Ханне горячую руку.
– Идём, – позвал он. – Ты устала. Я провожу тебя во дворец.



https://author.today/u/bed_kristian