Ptisa_Lucy все записи автора Автор brombenzol,

Зазвенел колокольчик, и в лавку ввалились старик со старухой, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Каждый шаг давался паре с трудом: они шли, соприкасаясь плечами – казалось, в серой жиже осеннего утра к прилавку движется живой конус, отталкиваясь от пола сучковатыми палками.
– Кхе, кхе…– прокашлялся старик. – Паскуда.
– Не уразумел, – опешил приказчик, поправляя картуз. В отличие от вошедших покупателей, он был молод, высок и румян – из тех молодцов, про которых говорят «кровь с молоком». Одет юный работник был с некоторым вызовом для провинциального сибирского городка: на сюртуке всего две пуговицы и весь он – по вороту, отворотам и бортам – обшит яркой шёлковой тесьмою. Эта мода пришла в Нижний Пятачок из столицы через Ирбитскую ярмарку только в прошлом году.
– Шо за муку ты нам вчера продал, бесстыдник?
– Не извольте беспокоиться! – выкатил грудь колесом румяный молодец и растянул рот в рекламной улыбке. – Мука импортная, натуральная. Никаких новомодных паровых мельниц, исключительно ручной обмолот – цепами. Наша мука поставляется в четырнадцать европейских государств и пять губерний страны.
– А бабка моя вчера, – старик прокашлялся и возвысил голос, перебивая приказчика, – пока скребла муку по сусекам, умом двинулась. Вышла на крыльцо и на всю улицу матерные частушки петь зачала!

Старуха кивнула, утерла лоскутом цветастого платка слезу и вдруг по-девичьи зарделась – морщинистое лицо её налилось ярким морковным цветом.
– У-у-у, аспид проклятый! – прошипела она. – Зенки бы тебе бесстыжие за тот срам выколоть.
– Не уразумел, – повторился приказчик, невольно отступая от прилавка. – Какова связь сего досадного происшествия с проданной вам мукой?
– Колобок с той муки пекла, – продолжала шипеть бабка. – Такой шустрый получился, шо мы его поймать не шмогли, весь буряк в огороде потоптали.
– То не мы! – поправил её старик. – Наш буряк Емеля потоптал – на печи огородами попёрся. Я один раз токмо и пробежал, когда у меня безымённый палец в мальца превратился.
Приказчик перевёл растерянный взгляд со старика на старуху и обратно. Затем снял картуз и отёр выступившую на лбу испарину.
– Безымянный палец в мальца? – совершенно запутавшись, спросил он.
– Безымённый! – поправила бабка и неожиданно хихикнула. – Ох и сраму было…
– Полные штаны, – мрачно кивнул дед. – Коньки-горбунки, сявки-бурки… Все ржали, сволочи. Мышь от хохота яйца хвостом побила. Царь какой-то припёрся с молодильными яблоками. Ты помнишь царя? – оборотился он к старухе.
– То, кажись, султан был, – неуверенно ответила старуха. – То бишь аист, но утверждал, шо султан. Я его поганой метлой хотела гнать, а та вырвалась и улетела.



«Горячечный бред, – решил приказчик. – Из лавки ведь не пойдут, а пойдут – скандал на улице устроят, хозяину такой оборот не по нраву придется. А в лавке оставить, пока за городовым бегаю, погром устроят!». Он подошёл к окну, но как назло, улица словно вымерла: ни спешащих по делу мастеровых, ни бездельников-зевак, ни вездесущих мальчишек.
–…А Кащей мне и говорит, – тем временем хвасталась бабка. – Не так уж ты и стара, красавица! Пошли со мной, я тебя у столба дворянкой сделаю, а у пруда владычею морскою.
– Кащею лет триста ужо, – раздраженно молвил старик. – Ему все красавицами кажутся.
– Я ему по сусалам костлявым надавала, кобелине! – нежно произнесла старуха. – Когда ты за соседским котом гонялся.
– Сапоги спёр из сеней, – пожаловался дед. – И щуку говорящую со стола. Ох, и вопила, бедолага! Чуяла, шо у кота не три желания, а одно. Опосля того всё наперекосяк и пошло. Ты мне казала, шо Емеля с царевной в брачную ночь на печи угорели?
– Типун тебе на язык! – возмутилась старуха. – Не угорели оне, а печь не выдержала, развалилась. Окромя щуки только колобок пострадал. Я когда от Кащея возвращалась…
– От кого возвращалась? – удивился старик.

Старуха моргнула раз, другой. Затем отставила клюку к прилавку и гордо выпрямилась:

– Я ж его, кобелину, до пруда помелом гнала! На всю оставшуюся жизнь запомнит, как к честной бабе приставать. А когда возвращалась от пруда-то, гляжу, под осиною лиса сидит. Странная такая – глаза, шо твои пятаки! А вокруг остатки колобка: сожрала-таки, утроба ненасытная.

Закончив тираду, бабка ухватила палку и навалилась плечом на мужа, восстанавливая конусовидную конструкцию. Приказчик с задумчивым видом подошёл к шкапу в углу и, открыв ключом дверцу, принялся перебирать учётные книги. Затем вытащил одну и положил на прилавок, подняв белое облачко мучной пыли.

– Шо за муку ты нам продал, кощунник?! – рассерженно топнул ногой дед, отчего конструкция конуса покосилась и едва не завалилась на пол. Но устояв, с прежней горячностью оборотила взоры на приказчика.

Бледный (румянец давно пропал с его молодецкого листа), тот лихорадочно листал приходную книгу.

– Импортная мука, из Голландии, – сообщил он. – Пятый год такую возим и доселе ни с кем подобных сказок не случалось. Может, в Голландии перепутали чего? У нас российская есть, отсыплю без оплаты в возмещение нанесённого вреда. Сколько вы вчера покупали: полугарнец или четверик малый?

Дед с бабкой дружно навалились на прилавок:

– А голландской не осталось? – хором спросили они.

https://author.today/work/236866