Юрий_Мишенев (Чортова_Дюжина) все записи автора

" А ему нужна жена
или хотя бы просто - связь",
            "песня о медведе"

        Городок был втиснут, рассеян по неширокой полоске меж горами и морем;
море, небо и горы сходились тут, огромное безбрежное море - стихия, и ясное широчайшее небо смыкалось с ним, и безмолвным вечным сторожем при них стояли горы...
"Утра здесь были торжественны, дни - широки, вечера - таинственны..."
Алексей Иваныч сказал Павлику: " - Это - не наша красота! - ... Не наша, - понимаете? Наша красота - это осина скрипучая, ива плакучая, баба страшная - вся харя у бабы в оспе, - лес червивый, речка тухлая - вот!.. Это наша! Колесо без ободьев, лошадь - ребра, изба - стропила, - вот! Наша! Коренная! Узаконенная!"
и совершенно ничтожен и случаен казался городок на стыке гор и моря, под этим небом, и люди в нем...
Почва здесь была прочная, как железо, - не поддавалась без размашистой кирки, - воды мало, жизнь дорогая, неудобная, почти дикая, - только солнце. Но зовет к себе солнце, и бывает так в человеческой жизни (может быть, это минуты душевной слабости), когда нельзя никак не откликнуться на этот солнечный зов. Тогда кажется, что правда только в солнце, и идут к нему, как шли в дни аргонавтов.

И три судьбы случайно сходятся тут, как три кометы, волоча каждая за собою шлейф событий и людей предшествующей жизни.
Конечно, это была простая случайность, что поселились рядом в урочище Перевал - гимназист, отставной полковник с женой и дочерью и архитектор, но, кроме простых случайностей, что же есть в человеческой жизни?

Павлик Каплин - был очень болен, отрезана была нога попавшая под копыто лошади, и болела грудь, разбитая ударом оглобли, и здесь был для поправки... возможной поправки...
Часто сидел Павлик над тетрадкой в черной клеенке, на которой вырезана была ножом странная надпись: "Патология бога". Первые строчки этой тетрадки были: "Мыслю бога, как существо имманентное и в основе своей больное. Если бы не был болен бог, - не был бы болен мир".

Наталья Львовна, лет двадцати пяти, бывшая актриса - небольшая, провинциальная, все лицо - из одних глаз, так много уж видевших и знающих, и видно было по глазам, "до чего ей тоскливо здесь и как тоскливо было в своей комнате, где она писала письма, и, должно быть, рвала и бросала на пол, писала, рвала и бросала, - так и не могла ни одного докончить и так же смотрела на огонь свечи или на абажур лампы, как теперь на него - однообразно сосредоточенный взглядом, что всегда неприятно действует, если даже и ничего плохого за ним нет".

И - Алексей Иваныч - инженер, архитектор; искусственно оживлен, говорлив, быстро и поспешно даже сходится с людьми, и явственно за этой суетливостью просматривается желанье - заглушить, заговорить... и если осознать, правильно понять что-то в прошлом, то ...? ... все было в прошлом у Алексея Иваныча: семья, дом, любящая и любимая жена, сын.. и в одночасье внезапно и страшно вдруг все переменилось: ушла к другому (уехал и она за ним, а тот ее не принял!) и умерла жена - Валя, и умер от дифтерита Митя, сын... не осталось ничего, и што такое сам он теперь - инженер Дивеев Алексей Иванович? зачем именно здесь?.. неизвестно..
"- Сейчас у всенощной был, — вы поверите: волосы на голове подняло! Я же за нее свечку поставил богородице, у Царских врат, — пришла и потушила… Все свечки горят, а мою, — ведь нашла же, — у меня же на глазах — подошла и потушила!.. Чтобы и я видел..."
"- Нет, эта женщина огромной жизненной силы и… злости. Она мне не доказала чего-то… мы с ней не доспорили до конца. Вот это!.. И ведь я же ей простил, но она этого не хочет, чтобы простил я! Вы понимаете? — больше всего именно этого она и не хочет!"
И так как каждому, с кем говорил о жене Алексей Иваныч, он показывал и ее карточку, то все и запомнили невольно ее, как будто тоже знали эту красивую женщину с голой шеей, с полуоткрытыми, что-то приготовившимися сказать губами и напряженным, останавливающим взглядом, как у людей, которые вот сейчас что-то непременно скажут, а если не захотите их слушать, отвернетесь, пойдете, — все равно крикнут вам вслед.

И вот их, и других еще людей, сводит здесь затейливо судьба в своем непредсказуемом трагическом сюжете...

Это все было в повести "Валя" волшебного писателя Сергеева-Ценского, столь яркого, столь удивительно многокрасочного в описании природы и людей, теперь почти забытого; и сколь всего еще забыто, замещено нынешними скорострельными шелкоперами?!.. быть может кто-то вспомнит его по эпопее "Севастопольская страда", я же приемлю раннего, с его поэмами, как он обозначал свои прозаические, но такие легкие , напевные даже творения - "Недра", "Печаль полей", "Движения"..
А ежли кто-то пожелает действительно приобщиться и остаться навсегда с этим, лучше всего начать с крохотного рассказика "Небо".
"-Леня! Пройдет лет двадцать. Дядя Черный станет седым и старым. Что, если услышит он вдруг, что стал ты средь жизни испуганный, оглянулся кругом и крикнул громко, на всю жизнь - как тогда в цирке: "Не надо!"?.. Да ведь это слово пророков, проклинаемых и распинаемых на крестах, это слово безумцев - но это святое слово. И земля разве придумала его? - Нет, оно упало когда-то с неба и живет - в загоне, в отрепьях, но живет, скорбя, и глядит всевидящими глазами. Леня! Что, если ты сохранишь его в себе и вырастешь вместе с ним? Не бойся, что услышав , над тобой рассмеются! Знай, что ты носишь в себе небо - самое лучшее, что есть на земле... И разве не навсегда оледенеет земля, если отнять от нее небо"...
Так молился будущему дядя Черный."

И еще о связях же. Ведь все в мире в связи. И вот именно это - в какой связи с именно сейчас, ежли писано было в основном лет 8 еще назад? Есть связь. Совсем недавно ушла от нас Рябинина Татьяна, лирушница и художник. Мы не были в друзьях, токмо иногда пересекались в каментах чужих дневников.
Прощаясь увидел у нее вот и это:

и сразу в памяти всплыло: "как будто тоже знали эту красивую женщину с голой шеей, с полуоткрытыми, что-то приготовившимися сказать губами и напряженным, останавливающим взглядом, как у людей, которые вот сейчас что-то непременно скажут, а если не захотите их слушать, отвернетесь, пойдете, — все равно крикнут вам вслед."

Scallagrim (Чортова_Дюжина) все записи автора

Видишь ли, когда мы были молоды, у нас был роман. Но она хотела стать лучшей в мире ведьмой, а я надеялся когда-нибудь стать аркканцлером. И, к несчастью, наши мечты сбылись. (с)

Быть ведьмой — тяжёлая мужская работа, которая по плечу только женщинам (С).

Кошки - это хорошо (С) 

 

Истина сия сейчас забывается даже очевидцами, но СССР был страной тотального  дефицита. И не только колбасы или жилплощади. Книги тоже считались дефицитным товаром. Нет, конечно, книг в СССР было навалом, и миллионными тиражами. Егор Исаев, "Кремень-слеза". Или Марков - "Сторговы". А уж про гвардию молодую и землю малую и речи нет. Везде, на всех прилавках. Только не того образованная публика жаждала. Ей бы Брэдбери, или Азимова, на худой конец и Уэллс подойдет... Да что угодно подойдет, лишь бы не оста3.14здевший соцреализм. Увы, увы... Фантастика, считалась в СССР глухой периферией литературы, крайне сомнительной с идеологической точки зрения. А фэнтези... И слово то такое было под  запретом. И немудрено. Воинство Запада сражается с ордой с Востока! Идеологическая диверсия! А Конан Варвар? Знаменит тем, что fight и fuck одинаково лихо. Ничоси! Да в СССР faight возможен был только за перевыполнение плана, а fuck случался исключительно в виде fuck мозгов посредством политинформации (на гражданке) или ППР посидели, попездели, разошлись парт-полит работы (в армии). 

Но, слава Богам, противоестественный конгломерат под названием СССР развалился в 90-е и страна начала потихоньку возвращаться к нормальности. И, как и в любой нормальной стране, потребности граждан начали наконец-то удовлетворяться. Потребность в годном, увлекательном чтении в том числе. Мы с отцом, ярым библиоманом и библиофилом получили возможность не искать и доставать, а выбирать и покупать, которой возможностью с удовольствием и пользовались. Были мы тогда в зарубежной фэнтези - SiFi совершенно не подкованы, позорище, конечно, но даже кто такой Толкиен не знали, и каждый автор был открытием. Приятным или не приятным, это уж как повезет, но открытием.  И попалась нам тогда такая книжка, под названием "Легенды" - антология из рассказов ведущих западных мастеров. Кое-какие имена мы тогда уже знали: Кинг, Силверберг ("Замок лорда Валентайна" - отличная вещь, для любителей, конечно), Урсула Ле Гуин ("Волшебник Земноморья" - ваще, шедевр), а вот остальные ничего нам не говорили: Терри Гудкайнд, Орсон Скотт Кард, Джордж Мартин (!!!!)... И не говорили, и как-то не впечатлили. Тогда. Позже я их читал и оценил. Кроме Мартина. Его не читал и не собираюсь. Да... А вот небольшая повесть "Море и рыбки" впечатлила. Никогда до сего момента я подобной литературы не встречал, и вот, at last.

Первое знакомство с Терри Пратчеттом состоялось.

Юрий_Мишенев (Чортова_Дюжина) все записи автора (По следам имевших здеся место обменов мненьями)

Одежки голого короля

"- Ну, куплет ничего так, но вот эта рифма..
- Это хорошая рифма!..
- Это хорошая рифма?..
- Это очень хорошая рифма!!", хф "Покровские ворота."

      Ваще - это мафия, сговор лиц с целью совершения деяний, не подпадающих пока к сожалению под действие УК.
Лица участвующие в сговоре: 1) какбе художники, т.е. которые таковыми возможно и могли бы быть, но вступив в сговор таковую возможность упустили, став просто мазилами; 2) галеристы выставляющие мазню мазил; 3) "искуствоведы", спецыализирующиеся на всяческом обсасывании мазни мазил, на извлечении из мазни мазил бездны потаенных смыслов, на придании мазне мазил статуса гениальных шэдэвров.
Все частвующие лица быстро нашли в сем сговоре свой гешефт: 1) ну ка - свет ставить, краски, тона подбирать, сюжет выстраивать?
аххринеть можно, а зачем - коли принять главенствующим принцып: "я так вижу!" и все: 20 минут (ну ежли площадя солидны, то часы какие-то) беспорядочной мазни какойнить краской (а зачем много-то?) и - очередной "шэдэвр" готов.. а уж дале 2) забота "искусствоведов" - раструбить во всех средствах о рожденьи нового гениального "шэдэвра", а труд-то велик ли? - придать какихнить смыслов бессмысленной мазне - мели емеля; и уж 3) дело галеристов - такоже рекламкой во всех сми-рупорах сопроводив - являть "шэдэвры" на всеобщее обозрение (тянет употребить оборзение) пипла, который все хавает, што авторитетно вменено..
Так общим "трудом" и еще один кустюмчик голого короля сляпан!
Может и не сразу, но ежли целенаправленно на моск капать - непременно увидятся на короле не грубые аляповатые тряпки, а - оооо! - сколь изысканные одежды..
Ну, и образчик: пикассовы "авиньонские девицы" - на которых плевались было сначала, были впоследствии определены как "самое влиятельное художественное произведение" ХХ века, как же, как же - предтеча кубизьма; все, и сиське тоже - токмо квадратное -

Это - деградация, оно как бы согласно законов жизни этот этап неизбежен после всякого взлета, расцвета чего угодно, но в данном случае она отягощена вот этим, выше изложенным. Хотя быть может это и непременная, составная часть деградации..
ну, и штоп пооправиться от сего тягостного - образчиков и иного, явленных и с муз-сопровожденьем для увеселенья: