Что я знаю о войне? Цифры, планы, тактические схемы, устройство фугаса и несколько способов установки растяжек? А может выученные на зубок баллистические таблицы для СВД и «Винтореза». Нет, наверное, это звонкая барабанная дробь «Утеса», или невероятно яркий огненный шар разорвавшегося термобарического выстрела от «Шмеля». Да нет, все это не то. И даже рев "зушки", бьющей прямой наводкой – не то.
Что я знаю о войне? Сотни километров пройденных троп, перевалы и заросли «зеленки», стрекот в небе «Крокодилов», отстреливающих в стороны огненные щупальца тепловых ловушек. А может мокрые носки, развешенные на нейлоновых распорах палаток и угрюмые глаза начмеда, который вместо промедола для аптечки – выдал лежалую пачку аспирина.
Нет. Все не то.
Андрюха. Андрюха Р. Был у нас такой парень. Скользкий какой-то, неприятный тип. Если нужно дико пахнущей паленой водки, или коробок анаши – Андрюха здесь, всегда пожалуйста. А может обменять у каптера с вечно пьяными глазами пекинеса, добытую на боевом выходе китайскую разгрузку на что-то полезное. Пол ящика сгущенки, или несвежую подписку «Плейбоя» столетней давности. И совсем ничего, что она, разгрузка, не везде от бурых пятнышек отстирана. Это у Андрюхи завсегда. Вот Вам и тушнячок, вот Вам и сахарок, а – это – эксклюзив!!! Напиток кофейный, «Колосок» - немного года выпуска подкачали, ну да ничего, не бояре, скрутите самокрутки из местного самосада и с выпученными от крепучего табака глазами – чем не похожи на элитный клуб английских джентльменов.
А, еще, хочешь, бабу, настоящую, не все же «Плейбой» по углам тискать. Да? Это мы мигом, это мы засейчас. Любой каприз за Ваши деньги.
И никаких гвоздей. И где такие люди берутся. В любое время, во все времена, на всех без исключения войнах. Может должность такая, где-то в уставах прописана, а я не в курсе просто, все проспал на занятиях по тактико-специальной подготовке?
Что я знаю о войне? Может то, что когда на нас случайно вышла группа в черной форме и зеленых повязках на лбу, с явно выраженными арабскими лицами, в километре от блокпоста были наши ребята. Случайно? Хотя какая уж здесь, нахрен, случайность. Сидели мы во вполне себе стратегическом месте, как и все аналогичные места в этих горах, так что мимо нас ни-ни. Ну, иногда, разве что. Жаль, что тех денег на всех не делили. Я бы точно пришел домой солидным и состоятельным человеком. Это чай не по карманам у трупешников елозить, все равно ничего стоящего, кроме снаряги да боевого припаса. Камера, разве что, какая-нибудь, с пленкой об отрезанных головушках.
И что нам делать. Эти, с повязками, хоть и мало их, а засели крепко. Да и без проблем! Позиционное противостояние мы и месяц продержим. Нам только-только макарон да тушняка с базы подвезли, да боевого припаса – хватит неделю из пулемета лупить одной очередью, знай, только ствол меняй. Ан нет, у наших кто-то на растяжку налетел. Посекло их хорошо. Одно, ить, утешение, что живы. Вернее жив один – Андрюха Р. Это он в рацию надрывается. Что делать?
Что я знаю о войне? Слаб я. Труслив и жалок. Полчаса решали, что делать, да ждали, пока стемнеет. Я не хотел идти, да жребий, сука, брошен. Отделение вперед! Ползками – перебежками, мы Вас шквальным огнем поддержим!
Что я знаю о войне? Я и Стас тащили Андрюху до самого блока. Его голубые глаза, затуманенные спасительным уколом, блуждали в одних только ему ведомых Вселенных. Все это время я вполголоса дошел до его двенадцатого колена. Надо же, за полгода у нашего барыги – первый выход дальше, чем на сто метров от спасительных бетонных чушек, и такая муйня получилась. А не ты ли сволочь, вчера, мне вместо сигареты кукиш показал, хотя сам при себе всегда носил три пачки, с целью их поштучной реализации. Совсем как на рынке в своем Мухосранске. А вот еще…
Мы принесли тебя Андрюха, как родного, тебя и Веника с Пышей. Им не так повезло как тебе. Они открыли счет нашего сводного отряда эти горам. Двести и двести против нуля. Скоро и тебя комиссовали, счастливой тебе, блин, дороги. По пути я словил осколок от «феньки», за что ненавидел тебя еще больше.
Через столько лет, я прошу у тебя Андрюха Р., прощения. За свою слабость. Я не хотел идти тебя выручать. Гадом буду, не хотел. Я и сейчас не пошел бы, случись мне заново все пережить. И за это тоже прости.
Что я знаю о войне? Да ничего я о ней не знаю.