Ари_Шер все записи автора

Как же я была рада тому, что 31-го декабря 2018-го года, вышла из дома в одиннадцать часов вечера с минутами, совсем ничего не поев и не выпив с обеда! Почему? Сейчас расскажу. Родители поехали справлять Новый год на дачу, а я не захотела. Холодно там, нет тёплого туалета, интернета и крана с водой (воду берут из колодца и греют на плите). Короче, глушь. И я осталась дома. Решила посидеть одна, в тишине, так как полно работы, и можно было бы, не спеша её сделать.

Дочка поехала к мужу, так как они с его матерью очень просили меня об этом. Они позвали и меня, но встречать Новый год в компании бывшего мужа и свекрови было совсем уж не охота, потому что, как встретишь новый год, так его и проведёшь. А мне уже достаточно было общения со свекровью.

Сначала всё шло по плану, я делала всё, как собиралась. Наведя порядок в квартире, помыв полы и пообедав, я устроилась на диване с ноутбуком, да так до вечера и просидела, наслаждаясь покоем в пустой квартире. Работу я фактически закончила, так как с самого обеда не вставала – настолько увлеклась. Задумала лечь спать вовремя, и проспать этот Новый год к чёртовой бабушке. В конце концов, Рождественский пост, и до Рождества ещё целая неделя.

Но ближе к позднему вечеру мне позвонили мои друзья и пригласили справлять новый год с ними. Сначала я, было, отнекивалась, но, подумав, вняла настойчивым уговорам, сунула ноутбук в сумку и принялась прихорашиваться. Принарядившись, вышла из дома после одиннадцати ночи, так как идти было совсем не далеко.

Район наш, куда недавно переехала, я знала ещё достаточно плохо, к тому же, в темноте совсем перестала ориентироваться и, как уже потом выяснилось, когда боязливо обходила компанию гомонящих ребят с петардами, нечаянно забрела в другой микрорайон, где часть домов пустовала. В, так называемых, спальных районах, где большинство зданий 70-80-х годов застройки легко заблудиться. А в нашем районе и новые дома, построенные недавно, тоже какие-то одинаковые, особенно в темноте. Но только я об этом ничего ещё не знала, и, как обычно, рассеянно погрузившись в свои мысли, уверенно шла, как на автопилоте, по ночным дворам, поскальзываясь и чертыхаясь. Одно меня насторожило. Дворовые проезды были не расчищены, и под снеговой кашей был лёд. Квартал был освещён очень плохо, фонарей почти не было, а что ещё было странно – так ни одного легкового автомобиля не было припарковано у домов. Машин почти вообще не было. Разве что изредка встречались грузовые Газели, припорошенные снегом да какие-то самосвалы.

Подойдя к дому, я не заметила того, что почти все окна в здании были тёмными, разве что, на лестничных клетках горели лампы дневного света. Кроме того, меня не смутило то, что двор был почти не освещён, разве что тускло горел всего один фонарь, болтающийся на каком-то проводе. Над входом в подъезд не горела лампа, а домофон, почему-то, не работал. Пульт не был подсвечен, но для порядка я набрала нужный номер. Не услышав звоночка, потянула на себя дверную ручку, и дверь открылась. Я вошла. Было очень тихо. Вот это меня тоже немного насторожило. Обычно-то, дом жужжит, как улей, а уж накануне Нового года – тем более. Постоянно заходят люди с какими-то покупками или выбегают на улицу за чем-то забытым. Но я уверенно шла к лифту, хотя впервые слышала в подъезде жилого дома эхо, раздающееся от стука моих каблуков по плитке пола.

Я вызвала лифт, и он гостеприимно раздвинул двери. Войдя в кабину, невольно залюбовалась своим отражением в зеркале и, решив сделать со своего отражения несколько фотографий, достала телефон. В зеркале я всегда очень красивая, а на фотографиях выгляжу гораздо хуже, вот мне и захотелось запечатлеть красоту, пока я была такая нарядная, с эффектной причёской и хорошим макияжем. Действительно, фотографии с отражения в зеркале гораздо лучше тех, что делаются непосредственно с меня. Жаль, что я забыла надеть клипсы, да и рука с телефоном мешала. Она всё время получалась крупнее, чем надо, а телефон норовил всё загородить, и приходилось от него по-всякому отгибаться и выворачиваться.

Затем, когда стал гаснуть свет, я нажала на кнопку 11-го этажа. Лифт плавно двинулся, было, вверх, но вдруг кабина резко дёрнулась и остановилась. Двери не открылись. Я нажала кнопку открывания дверей, но двери, всё равно, не открывались.  Тогда я ещё раз нажала на кнопку нужного этажа, но кабина не двинулась с места. Я нажала на кнопочку связи с диспетчерской службой, и раздался звоночек. Диспетчер, почему-то всё не отвечал, но я не унывала, а всё нажимала и нажимала на эту и другие, все, возможные кнопки, но из диспетчерской не отвечали, а лифт стоял и даже не собирался возвращаться к жизни. Двери он тоже не хотел открывать, впрочем, как бы я из него вылезла, если он, допустим, замер между этажами?.. Тогда я, поборов стыд, покричала: «Люди! Помогите!» Но никто не ответил, я только услышала гулкое эхо своего голоса и безнадёжно замолчала. И вот, погас свет. Стало очень тихо.

Было пять минут до полуночи, и я поняла то, что застряла в лифте в новогоднюю ночь, а на помощь мне, почему-то никто не приходит и вряд ли теперь уже придёт кто-нибудь, так как все празднуют и меня не слышат. Я ещё раз покричала и подавила кнопку вызова диспетчера. Как назло, по лестнице никто не шёл. Меня никто не услышал, а диспетчер не отвечал. И я набрала номер своих друзей. Связь была здесь отвратительная, постоянно прерывалась или голос на том конце пропадал, и я слышала только эхо своего голоса.

- Ну, где же ты? Почему не идёшь, сейчас же наступит Новый год!

- Я в лифте застряла. Диспетчер не отвечает, жильцы меня не слышат, вероятно, в вашем доме хорошая звукоизоляция… - отвечаю.

- Да, тебя просто не слышно, у нас очень шумно, петарды взрывают… такая канонада! Да и на лестнице какая-то молодёжь шумит, музыку включили на всю мощь, весь дом так и трясётся, сейчас мы тебя освободим!

Сообщение о грохоте музыки, петардах и шумных молодых людях меня озадачило, так как в доме царила такая тишина, что звенело в ушах. Прислушавшись, правда, услышала слабые звуки петард, доносящиеся откуда-то издалека. Открыла ноутбук и принялась работать, чтобы не тратить зря время. Однако, прошло около получаса, а изменений в моей ситуации так и не произошло.

Ожил телефон:

- С новым годом тебя! Выпили за твоё здоровье шампанское. Если не хочешь приходить, то так и сказала бы. Никто бы не обиделся. Мы бы всё поняли. Зачем из-за стола-то выдёргивать было? Лифт работает, и тебя в нём нет! Шуточки же у тебя!..

- И, тем не менее, я в лифте! - отвечаю, - и никто не шумит, тихо здесь. Вот, слышишь, нажимаю на вызов диспетчера. Никто не отвечает.

- А ты в нашем доме-то? Ты уверена в том, что к нам пришла, а не заблудилась и перепутала дом? Или улицу… здесь микрорайон по соседству, где несколько домов, в которых, кроме рабочих, никто не живёт…

Услышав эти, пропадающие и едва до меня дошедшие, слова, я догадалась, наконец, о том, что, действительно, заблудилась. Отклонившись от нужного маршрута из-за боязни петард, зашла не туда и перепутала похожие дома, попала, вместо нужного мне дома, в какой-то соседний, который, то ли, почему-то, расселяли, то ли ещё не  заселили, не знаю, но там почти или совсем не было жильцов.

Как уже сказала, район знала плохо, так как поселилась здесь недавно, когда, после крупной ссоры и расставания, мы с мужем разъехались, и я была рада тому, что рядом живут друзья. Была рада этому и теперь. Сейчас меня спасут. И я стала ждать. Но моё ожидание затянулось на просто кошмарно-долгое время.

Кругом стояла звенящая тишина, а я плохо переношу замкнутые пространства. Я не боялась задохнуться, так как наверху кабины были вентиляционные отверстия, но провести, неизвестно, сколько времени в темноте, без чего-либо, на что я могла бы присесть, без воды и туалета, я была не готова.

Открыв ноутбук, продолжала работать. Я печатала, сидя на корточках, довольно долго, но помощь всё не шла. Уже затекли ноги, и я какое-то время работала, стоя. Потом присела опять, и так стала чередовать сидение на корточках со стоянием, пока вконец не устала то стоять, то сидеть. Тогда я решила сама вызвать службу спасения, но связь всё время прерывалась, и я никак не могла соединиться с оператором.

Решив позвонить позже, снова углубилась в работу, но, в конце концов, мой ноутбук выключился из-за того, что кончился заряд батареи. Интернет там не ловил, и я снова стала звонить друзьям, в службу спасения, давить кнопку вызова диспетчера и громко орать, зовя на помощь. Когда приступ паники прошёл, я принялась молиться Богу. Долго молилась, все молитвы, которые знала, я прочитала, а потом решила спеть все песни, которые помнила с детства. И я пела, пела и пела. Запев «Вечерний звон», вспомнила отца Фёдора из «12-ти стульев» Ильфа и Петрова и засмеялась, думая, что, вот сейчас-то и придёт помощь. Вопрос, какая это будет помощь.

Но никто не приходил. Петь я больше не стала, потому что охрипла. Принялась звонить снова. На сей раз удалось дозвониться до службы спасения, но там сказали, что их уже по поводу меня вызывали, и бригада уже съездила на предполагаемый адрес, однако меня нигде не нашли и вернулись. И я тогда стала путано объяснять, где я могу находиться, молясь на телефон, что бы он снова не выключился. После этого позвонила друзьям, а они сказали мне, что ходят по домам, ищут меня, но везде заперты подъезды, а если в подъезд войти можно, то лифты исправны, а меня там нет. Я так и взвыла от досады. Никто же, включая и меня, не знает, по какому адресу я терплю бедствие! А если они меня не найдут?! Я так и умру здесь…

Уже хотелось в туалет, а также, есть, пить и спать одновременно. Но больше всего мне стало жаль свою дочку и своих родителей. Особенно мать. Эх, лучше бы я поехала с ними на дачу! Лучше бы мы все, всей семьёй поехали на дачу и даже вместе со свекровью! Боже! Что же теперь будет?! А вот, что.

Сначала я, не в силах более терпеть, налью на пол лифта лужу, она успеет высохнуть, но запах долго не выветрится, потом, если мне приспичит, pardon, поср…, и будет невтерпёж, то наложу-таки в углу кабины лифта кучку г-на, а через четыре дня умру от обезвоживания в страшных мучениях. И всё.

И найдут, неизвестно ещё, когда, лежащий на полу кабины лифта, мой труп с выпученными глазами и пересохшими губами, скрючившийся вяленой креветкой. Рядом с сохлым катяхом…

О Боже!

И я горько и безутешно разрыдалась. Косметика текла по щекам. Потом, вынув из сумки тетрадь, стала выдирать из неё листы и устилать ими пол. Пол лифта был жёсткий, но спать очень хотелось. Улёгшись на, устланный бумагой, пол, положив голову на сумку и укрывшись шубкой, заснула. Мне снилась дочь. Она пила воду из бутылочки. Пила и пила, а я ждала, когда она, наконец, напьётся и даст мне попить. Но малышка выпила всю воду, и мне ничего не досталось. Вроде бы, я плакала во сне. Проснулась с влажными щеками.

И вот, я стала молиться, и никогда в жизни не молилась настолько истово и проникновенно. Я стояла на коленях и всё взывала и взывала к своему Господу. Когда я устала, то нажала на кнопку вызова диспетчера, но ответа опять не было. Зато ожил телефон. Звонили из службы спасения… и… о радость! Они сказали, что, наконец-таки, нашли нужный дом, и меня вот-вот освободят. Я достала из сумки салфетки и вытерла лицо. Надела шубку, повесила на плечо сумку, и… свет в лифте вспыхнул так ярко, что у меня заболели глаза. Кабина плавно тронулась и опустилась вниз. Двери разъехались, и я увидела… людей! Люди! Никогда в жизни я ещё не была так рада совершенно мне не знакомым бабам и мужикам с серьёзными лицами и в спецовках. Но, кроме спасателей, меня встретили и друзья. Усталые да изрядно навеселе. Вот оно, долгожданное освобождение! От радости я испытала эйфорию, но… как же мне тогда хотелось в туалет!!!