1
  Читать далее

    Всегда воображение меня своей лаской не обделяло. А уж в болезни, во сне или с бодуна - особо. А ежели в болезни и во сне одновременно - к гадалке не ходи: нет такой нужды. Тогда, как сказал поэт, "раскрывается бездна, звёзд полна".

    Сейчас вот заболел. Температура тела лихорадочная. И бросает из стужи в тропики. И она раскрылась снова. Бездна эта. То я по парку в Таганроге бегал, вход в "Метро" искал (срочно надо было на самолёт до Амстердама успеть, а то билет пропадёт). Вокруг - пустотень. Ни метры этой, ни прохожих. И телефон бездействует. Как пальцами в него ни тычь, он какую то ересь вместо маршрута выдаёт. Типа, посылает. Но не в "Метро". И не в Амстердам. А гораздо дальше и без пересадок. Во сне это всё, конечно. Но обидно, как наяву. 

    А сегодня приснилось, что сижу я на каком-то симпозиуме. Кругом сплошь приличные люди, судя по одежде. Антураж соответствующий: круглый стол, перед каждым микрофоны, мониторы, указки лазерные, браузеры разноцветные и прочие сакартвелы. И посуда столовая. Тарелки красивые, вилки серебряные (это важно). В общем, сплошной монплезир и оттопыренный мизинчик. 

    Тамада тоже ничего себе такой. Предлагает в монитор глядеть, следить, как там графики бегают и синусоиды извиваются. А мне скучно (видимо, вводное слово лектора я вместе с вводным смыслом упустил). Берусь левой рукой за край тарелки. Красивая тарелка. Мейсенский фарфор. А вилкой в правой руке аккурат в центр тарелки тычу. Хоба - засветилась тарелка, появился интернет. Буквы какие-то, картинки.... Говорю жене: "О, смотри!" - и опять - "тыц" вилкой в тарелку. - Ничоси, - отвечает супруга. Но особо виду не подаёт. Как-никак инженер систематехник. Понимать надо. Профессион де фуа и прочим излишествам обучена. 

    А я раздухарился вконец:

- Гляди, - говорю, - Сейчас я ей голосом управлять стану: подношу рот к тарелке поближе и зычно так: "Новости Владивосток!" - и пошли родимые. Одна за другой. 

    Вот такой симпозиум. 

    Чаще, конечно, другие сны снятся. Про житьё-бытьё. Вот надысь снится, что болею. Лежа причём. Но встал невзначай, чтоб "Боржоми" попить. Открываю бутылку, а за спиной голос дочки старшей: "Папка, я приехала!". Я с индифферентным хлебалом, в своей манере:

- А чо так? И вечерним поездом сегодня опять в Ванкувер свой не вернёшься?

А дальше иронии с сарказмом мне не хватило. Сдулся я. Обнял её, заплакал и проснулся. 

    донским хлеборобам придётся придумать название ещё одному - помимо "озимые" и "яровые" - урожаю зерновых колосовых.

что есть и может когда-нибудь зацвести и зазеленеть. Похвалиться нечем. Почки правда почти на всех деревьях видны, недоеденные тюльпаны вроде бутоны начали выпускать. Ветреницы лес еще не заполонили, но местами хорошо видны. И трава растет, так что лесным зверюшкам есть чем полакомиься.

И чем богаты.

История Семеновского полка берет свое начало с 1683 года. Надпись на лентах полковых знамен гласила: «1683 годъ – Потъшные Семеновскiе». Цесаревич Петр Алексиевич основал этот полк в подмосковном селе Семеновском для военных потех, наряду с Преображенским. Петровские полки положили начало русской гвардии, обезпечивавшей безопасность Государя и монархии в целом.

Для Петра I это была основная сила, не только поддерживавшая его власть, но и защищавшая Россию от внешнего врага.

19 ноября 1700 года под Нарвой семеновцы приняли тяжелый бой со шведами. Сражение оказалось неудачным для русской армии, но мужество и героизм петровских полков поразили шведского короля Карла ХII так, что он отпустил Преображенский и Семеновский полки из окружения с оружием и знаменами. Дата Нарвского сражения была запечатлена на нагрудных знаках этих полков: «1700. NO. 19». После Нарвской баталии произошло и изменение в форме семеновцев. В память о том, что они защищали Родину, стоя по колено в крови, солдаты стали носить красные чулки.

Форма Семеновского полка состояла из мундира василькового или светло-синего цвета, напоминавшего цвет северного неба в ясный день. Дополняли костюм короткие штаны, низкие башмаки и шапка-гренадерка. Позже, когда полков в гвардии прибавилось, в Семеновский стали набирать внешне похожих солдат – высоких блондинов с голубыми глазами и продолговатыми лицами.

Боевая история полка неразрывно связана с историей страны. Семеновцы участвовали в завоевании невских берегов, взятии Шлиссельбурга и Ниеншанца. Семеновский полк – пехотный, но дважды он успешно вел морской бой. В 1703 году на 30-ти лодках солдаты и офицеры полка атаковали два шведских корабля в устье Невы. После разгрома последних ни один корабль неприятеля не подходил так близко к русским землям. На медалях, посвященных этому событию, были выбиты два слова: «Небываемое бывает». В 1714 году семеновцы, сев на галеры, участвовали в морском Гангутском сражении.

Показал себя полк и в русско-турецких войнах XVIII века. Семеновцы приняли участие во взятии Очакова и Хотина. В кампаниях 1768–1774 и 1787–1791 годов проявил себя как полководец самый знаменитый семеновец – непобедимый А.В. Суворов.

В 1812 году при Бородине Семеновский полк самоотверженно сохранял свои позиции, стоя под артиллерийским огнем, и лишь в конце сражения ему удалось принять участие в разгроме конницы французского генерала Латур-Мобура.

+ + +

Российские Императоры, шефы этого полка, очень любили своих солдат. При Александре I полк переживал свой рассвет. Он триумфально дошел с Александром Павловичем до Парижа, в полку были отменены телесные наказания, среди солдат не было неграмотных, так как офицеры, по сложившейся традиции, обучали рядовых письму и чтению. Император подарил полку уникальную библиотеку с редкими книгами и картами. Все офицеры ежегодно вносили по 15 рублей на расширение книжной коллекции. Государь содержал прекрасный полковой госпиталь, построенный при Павле I. Целая слобода – Семенцы – в районе нынешнего Витебского (бывш. Царскосельского) вокзала Санкт-Петербурга была застроена казармами, офицерскими домами, военными сооружениями семеновцев. Но сердце полка и полковой слободы составляла Церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы – высокий белый пятикупольный храм, построенный по проекту зодчего К. Тона на две трети на средства шефа полка Николая I и освященный в 1842 году. Верные истории и традициям, семеновцы перенесли в Петербург свою первую деревянную церковь из подмосковного села Семеновское. Несмотря на переезды и реконструкции храма, солдаты и офицеры сохранили бывшие в нем две иконы греческого письма.

По завету А.В. Суворова, каждое дело семеновцы начинали с молитвы. Атмосфера полка напоминала семейную, никто не был безучастен к судьбе ближнего. Воины свято чтили память погибших товарищей. Захоронения их находились в полковой усыпальнице в нижнем храме в честь священномученика Иакова. В верхнем храме были расположены доски с именами офицеров, павших в боях. Там же стояли и полковые знамена, дорогие сердцу каждого солдата. В 1932 году представителями ОГПУ были обнаружены 46 знамен Семеновского полка, спрятанных в стене собора. Чекисты изъяли знамена, собор закрыли, а в 1933 году разрушили. О полковых святынях и павших воинах напоминает