Сто лет назад,25 апреля 1917
года, в небольшом городке
Ньюпорт-Ньюс, штат Виргиния,
на свет появилась девочка,
которой было предназначено
в корне изменить людские
представления о вокальном
искусстве. Звали ее Элла Джейн
Фицджеральд.

Жанр, по меткому, но едкому заме-
чанию Максима Горького порой на-
зываемый «музыкой для толстых»,
пестрит виртуозами-инструмен-
талистами. Оно и неудивительно:
джаз, в отличие от популяра, нельзя
исполнять спустя рукава. Поэтому,
если хочешь выдержать конкурен-
цию на данном поприще, ты по
определению обязан быть незау-
рядным мастером. Но вот в чем
штука: когда мы вспоминаем о ве-
ликих гитаристах, пианистах, тру-
бачах и барабанщиках, на ум пре-
жде всего приходят представители
сильного пола. Женщины, которые
были бы подлинными корифеями
игры на каком-нибудь музыкальном
инструменте, — явление в джазе не-
частое. Так уж исторически сложи-
лось. Однако если речь заходит о
вокальной стороне вопроса, по-
давляющему большинству и убе-
жденных меломанов-знатоков, и не
слишком требовательных слушате-
лей, в первую очередь вспомнятся
восхитительные дивы: Билли Холи-
дей, Бесси Смит и, разумеется, Леди
Элла. Почему в этом музыкальном
направлении сложилось подоб-
ное «распределение сил», сказать
трудно. Возможно, не последнюю
роль играет то обстоятельство, что
искрометная импровизационность
как неотъемлемая черта джаза до-
ходчивее и слаще воспринимается
из женских уст.***

Элла Фицджеральд — крутейшая
певица ХХ века. Это одна из главных
аксиом джазовой культуры. Список
ее заслуг и достижений (одни только
тринадцать статуэток «Грэмми»
чего стоят) выглядит словно свое-
образный справочник-путеводи-
тель по всевозможным наградам и
премиям. Не было такого джазо-
вого исполнителя из высшей лиги,
с которым Элла бы не посотрудни-
чала. Здесь все: от Луи Армстронга и
Дюка Эллингтона до Каунта Бейси и
Оскара Питерсона. Количество вы-
пущенных ею за карьеру дисков при-
ближается к сотне, а общий тираж
проданных записей превышает 40
миллионов экземпляров.
Пожалуй, главная заслуга Эллы
состоит в том, что она (наряду с упо-
мянутыми Армстронгом и Эллинг-
тоном) сумела сделать такой, в об-
щем-то, элитарный жанр, как джаз,
доступным широким массам. Ведь
это, признаем откровенно, музыка
на любителя. Однако когда пела
Фицджеральд, людям не приходило
в голову задумываться о стиле, в ко-
тором она работала. Поклонники
растворялись в волшебном очаро-
вании голоса. Музыковеды и кри-
тики неустанно говорят о ее трех
октавах, как о чем-то особенном. Но
дело даже не в том, что это не со-
всем так (бывают вокалисты с диа-
пазоном и поболее), просто сами по
себе октавы не имеют значения. У
Эллы был прямо-таки фантастиче-
ский тембр: мягкий и обволакиваю-
щий, бархатный и глубокий, задум-
чивый и игривый. В восторженных
оценках современников звучание
голоса певицы называлось самым
красивым и идеальным среди тех,
какие когда-либо слышал человек.
Примечательно, что феноменаль-
ное вокальное богатство доста-
лось Элле Фицджеральд исключи-
тельно от природы. Поскольку ни-
какого музыкального образования
она не получила и никогда не брала
уроков пения. Дарование артистки
было настолько велико, что такой,
казалось бы, необходимый для лю-
бого профессионального певца ри-
туал, как распевание перед концер-
том, ей не требовался. Она сразу
выходила на сцену — и начиналось
музыкальное священнодействие,
гений не изменял ей до последних
лет. Небольшие проблемы с голо-
сом на закате пути связаны с резко
ухудшившимся состоянием здоро-
вья: последние годы певица провела
в инвалидной коляске с ампутиро-
ванными ниже колен ногами...
Любопытно, что человек, всю
жизнь даривший тепло и радость,
обладал весьма замкнутым и за-
стенчивым характером. Друзей у
Эллы было немного, в семейной
жизни постоянно случались пе-
ребои. Несмотря на огромный ус-
пех и обожание миллионов, Фиц-
джеральд всегда чувствовала себя
немного неловко, выступая перед
большими аудиториями. Однажды,
принимая очередную награду, сму-
щенно заметила, что спич не ее сти-
хия — куда лучше получается петь.
Спорить с этим не приходится.
Женщина, столетний юбилей кото-
рой отмечается в конце апреля, убе-
дительно доказала, что поговорка
«петь научилась раньше, чем гово-
рить» — не просто фигура речи.